directgoodru

• Дина Рубина На Солнечной Стороне Улицы Скачать Бесплатно Fb2
• Дина Рубина На Солнечной Стороне Улицы Цитаты
• Дина Рубина На Солнечной Стороне Улицы Аудиокнига

Новый роман Дины Рубиной — новость во всех смыслах этого слова: неожиданный виртуозный кульбит «под куполом литературы», абсолютное преображение стиля писателя, его привычной интонации и круга тем.Причудливы судьбы героев романа, в «высоковольтном» сюжете переплелись любовь и преступления, талант и страсть, способная уничтожить личность или вознести к вершинам творчества.Откройте этот роман и вас не отпустит поистине вавилонское столпотворение типов: городские безумцы и алкаши, русские дворяне, ссыльные и отбывшие срок зэки, «белые колонизаторы» и «охотники за гашишем». Для любого сколько-нибудь тревожного человека родной город — нечто очень неродное, место воспоминаний, печали, мелочности, стыда, соблазна, напрасной растраты сил. Письма к фройляйн Минце Э. Не помню названия улиц. Впрочем, их все равно переименовали. И не люблю, никогда не любила глинобитных этих заборов, саманных переулков Старого города, ханского великолепия новых мраморных дворцов, имперского размаха проспектов. Моя юность проплутала этими переулками, просвистела этими проспектами и — сгинула.

Новый роман Дины Рубиной — новость во всех смыслах этого слова: неожиданный виртуозный.

1. Скачать Дина Рубина - На солнечной стороне улицы бесплатно fb2, epub, doc, pdf или читать книгу.
2. По роману Дины Рубиной 'На солнечной стороне улицы'. Фильм, как и роман, начинается.

Дина Рубина На Солнечной Стороне Улицы Скачать Бесплатно Fb2

Иногда во сне, оказавшись на смутно знакомом перекрестке и тоскливо догадываясь о местонахождении, я тщетно пытаюсь припомнить дорогу к рынку, где ждет меня спасение от позора. Я не помню лиц соучеников, и когда на моем выступлении в Сан-Франциско или Ганновере ко мне подходит некто незнакомый и, улыбаясь слишком ровной, слишком белозубой улыбкой, говорит: «Вспомни-ка школу Успенского», — я не помню, не помню, не помню! Тогда почему все чаще, возвращаясь из Хайфы или Ашкелона домой, поднимаясь в свой иерусалимский автобус и рассеянно вручая водителю мятую двадцатку, я глухо говорю: — В Ташкент?

1 Из долгой, с ветерком, гастроли мать нагрянула неожиданно и, вызнав у соседей про измену отчима, пошла резать его кухонным ножом. Нанесла три глубокие раны — убивать так убивать! — и села в тюрьму на пять лет Вера в тот день как раз читала «Царя Эдипа». Распластанная книжка так и осталась валяться на кухонном столе дерматиновым хребтом вверх, словно силясь подняться с карачек Так что все оказалось по теме. Хотя убийства настоящего и не вышло. Дядя Миша, отчим, долго валялся по больницам, но окончательно не выправился, — подволакивал ногу, клонился влево, подпирая себя палкой. Кашлял в кулак «Догнива-а-ает», — говорила мать, убийца окаянная.

Сама же отсчитала весь срок до копейки, и когда вернулась, Вере уже исполнилось двадцать. Вот вам конспект событий Если же рассказывать толково и подробно то эту жизнь надо со всех сторон копать: и с начала, и с конца, и посередке. А если копать с усердием, такое выкопаешь, что не обрадуешься. Ведь любая судьба к посторонним людям — чем повернута? Оглавлением В иную заглянешь и отшатнешься испуганно: кому охота лезть голыми руками в электрическую проводку этой высоковольтной жизни.

Вернулась она тихо: позвонила в дверь двумя неуверенными звонками и, когда Вера открыла, прослезилась и обмахнула щеки дочери такими же неуверенными поцелуями. И то и другое было ей несвойственно. «Присмирела, что ли, на казенной баланде?» — подумала Вера. Мать прошла отчего-то не в комнату, а в кухню; Сократус — холеный барин, эстет, платиновые бакенбарды — следовал за ней тревожной трусцой, морщась от ужасного запаха тюремной юдоли. Мать опустилась на табурет, медленно стянула с головы косынку (поседела, фурия, — отметила Вера) и мягко, со слезою в голосе, вздохнула: — Ну вот, вернулась к тебе твоя мамочка Привалившись острым плечом к дверному косяку, Вера молча наблюдала за нею. Только после ее слов, вернее после этого красивого обнажения поседевшей головы, она поняла, что играется сцена «Возвращение мамочки», и мысленно усмехнулась. Мать, между тем, оглядела кухню уже другим, своим прихватывающим взглядом, поддала носком стоптанной босоножки обломок угольного карандаша на полу: — Все малюешь Я в твои годы горбила вовсю.

— А, здравствуй, мама! — словно узнав ее наконец, воскликнула дочь. И согнала с губ улыбку. — В мои годы ты вовсю спекулировала. Та подняла на нее светлые рысьи глаза: видали верзилу? — стоит, жердь тощая, старая майка краской заляпана, взгляд угрюмый, насмешливый Выросла. Они глядели друг на друга и понимали, что жить им теперь, обеим, бешеным, в этой вот квартире. Нос к носу. Я, пожалуй, встряну здесь ненадолго. Собою их не заслоню, хотя я и автор, вернее — одно из второстепенных лиц на задах массовки.

Я и в хоре пела всегда в альтах, во втором ряду. Вы помните, конечно, эти немолчные хоры на районных конкурсах школьных коллективов? Если нет, я напомню: Выстроились на сцене двумя длинными рядами. Одежда парадная: белый верх — черный низ, зажеванные уголки красных галстуков с утра тщательно отпарены плюющимся утюгом Второй ряд стоит на длинных скамьях из спортзала, не шевелясь и не дыша, потому что однажды, из-за подломившейся ножки скамьи, все дружно и косо, как домино из коробки, повалились на деревянный пол сцены.

Носки туфель чуть расставлены Смотреть на палочку!!! Набрали в грудь побольше потной духоты зала,! Вот хоровичка поднимает руки, словно готовясь долбануть локтями кого-то невидимого по обеим сторонам. Дирижерская палочка подрагивает и ждет. За роялем Клара Нухимовна: белое жабо крахмальной блузки, слезящийся нос, жировой горбик на шее В черном зеркале поднятой крышки рояля подбитой голубкой трепещет отражение ее комканного кружевного платка. И вот — бурный апрельский разлив вступления! Взмах из затакта: повели медленно и раздумчиво.

Обвал дыхания в беспамятство тишины. Яростный гром аплодисментов под управлением жюри. С неделю было тихо. Мать не трогала Веру, присматривалась. Правда, в первый же вечер в отсутствие дочери сгребла все холсты, подрамники, кисти и коробки с сангиной и мелом и свалила на пол в маленькой восьмиметровой комнате, где Вера обычно спала. Большую же, пропахшую скипидаром, лаком и краской, — дочь считала ее мастерской и на этом основании превратила в свинарник, даже доски для подрамников в ней строгала, — мать отмыла, проветрила, постирала и повесила на окна старые занавески, пять лет валявшиеся в углу на стуле (света ей, дылде, видите ли, не хватало!), и для порядку прибила на дверь небольшую такую задвижечку, не засов какой-нибудь амбарный, — все-таки с дочерью жить, не с чужим человеком.

Вера, увидев это, ничего не сказала: в самом деле, нужно же и матери где-то жить. Жаль было только постановку для натюрморта, мать разобрала ее. Окаменелые от давности гранаты выбросила, а медный, благородно темный кумган обтерла от пыли тряпкой, служившей в постановке вишневым фоном, и переставила на подоконник. «Ах ты, корова старая, — подумала дочь беззлобно, — я неделю ждала, пока он пылью покроется, чтоб не слишком блестел» Вообще Вера была настроена миролюбиво, мрачно-миролюбиво. Вечерами сидела в своей комнате и часами рисовала автопортреты, поминутно вскидывая глаза на свое отражение в остром осколке когда-то большого и прекрасного зеркала. Иногда раздевалась до пояса (натурщицы были не по ее студенческому карману) и таким же сосредоточенно-цепким взглядом, словно чужую, вымеряла себя в зеркале: прямые плечи, робкую, как у подростка, грудь, втянутый живот В первые дни мать, все еще играя роль «вернувшейся мамочки», пробовала беседовать по душам, то есть совала нос не в свои дела, давала идиотские советы или принималась вдруг рассказывать душещипательные тюремные истории.

Но нарвалась несколько раз на едкие замечания дочери и отступилась.

По одноименному роману Дины Рубиной. Фильм, как и роман, начинается с истории Кати - девочки, умирающей от голода во время блокады Ленинграда. Катя спасается благодаря эвакуации в сравнительно безопасный Ташкент, который стал вторым домом для тысяч советских граждан, бежавших от нацистского вторжения.

Выросшая Катя попадает в ташкентскую криминальную среду, превращается в талантливую аферистку и 'работает' на ташкентских рынках. Позже вне брака у нее рождается дочь Вера. Маленькая Вера не подозревает о материнском бизнесе.

Девочка растет в окружении людей разных национальностей – русских, узбеков, евреев, украинцев. Однажды она спасает пьяницу, которого называет дядей Мишей, и именно он угадывает в ней художественный талант и начинает развивать его.

Дина Рубина На Солнечной Стороне Улицы Цитаты

Позже Вера уцелеет в разрушительном ташкентском землетрясении 1966 года и станет всемирно известной художницей. Режиссеры: Валерий Усков, Владимир Краснопольский Автор сценария: Александр Червинский В ролях: Александр Домогаров, Юлия Маврина, Сергей Маковецкий, Антон Пампушный, Анна Снаткина, Иван Стебунов, Виктор Сергачев, Сергей Баталов, Ольга Дибцева. На сайте функционирует система коррекции ошибок. Обнаружив неточность в тексте, выделите ее и нажмите Ctrl+Enter. Все права на любые материалы, опубликованные на сайте, защищены в соответствии с российским и международным законодательством об интеллектуальной собственности. Любое использование текстовых, фото, аудио и видеоматериалов возможно только с согласия правообладателя (ВГТРК).

Дина Рубина На Солнечной Стороне Улицы Аудиокнига

Для детей старше 16 лет. Адрес электронной почты редакции:. Создание и поддержка: Дирекция интернет-сайтов ВГТРК. Техническое сопровождение: Дирекция информационных технологий ВГТРК. Справочный телефон ВГТРК +7 (495) 232-63-33.